|
|
(Продолжение. Начало в №№ 19, 21).
4. ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ СОЦИАЛИЗМА
Уже сам К.Маркс предвидел, что переход от
капитализма к коммунизму не может совершиться
одномоментно, в результате какого-либо
политического или юридического акта. В своей
работе “Критика Готской программы” он пишет:
“Между капиталистическим и коммунистическим
обществом лежит период революционного
превращения первого во второе. Этому периоду
соответствует и политический переходный период,
и государство этого периода не может быть ничем
иным, как революционной диктатурой
пролетариата” (К.Маркс, ”Критика Готской
программы”, К.Маркс, Ф.Энгельс. Соч., 2-е изд. Т.19, с.
27).
Со временем за этим переходным периодом, или
первой фазой коммунизма, закрепилось название
социализм.
Нередко внутри социализма ученые выделяют еще
особый переходный период от капитализма к
социализму. Необходимость в таком выделении была
связана с тем, что Россия, в которой произошла
первая мире социалистическая революция, была
далеко не самой развитой капиталистической
страной, по причине чего пролетарская революция
вынуждена была решать те задачи, которые в других
странах были давно решены при капитализме, как то:
индустриализация, формирование крупных
сельхозпредприятий, ликвидация неграмотности и
т.п. Такое выделение отдельных переходных стадий
внутри социализма вполне законно, но это не дает
права рассматривать социализм как отдельную
общественную формацию. Сущность социализма в том,
что он есть переход между двумя формациями, двумя
способами производства – капитализмом и
коммунизмом.
Ленин пишет, что период перехода из капитализма в
коммунизм “…не может не соединять в себе черты
или свойства обоих этих укладов общественного
хозяйства. Этот переходный период не может не
быть периодом борьбы между умирающим
капитализмом и рождающимся коммунизмом; – или
иными словами: между побежденным, но не
уничтоженным, капитализмом и родившимся, но
совсем еще слабым, коммунизмом (В.И.Ленин.
“Экономика и политика в эпоху диктатуры
пролетариата”. В.И.Ленин. Полн. собр. соч. Т. 39. С.
271). Именно потому и нужна диктатура пролетариата,
то есть насилие революционного класса в
государственной форме, что социализм – это
период борьбы между отмирающим и новым
общественным устройством, а, соответственно, и
между старыми и новыми общественными силами.
Старое не уходит само по себе, новое само по себе
не рождается. Ведь капитализм – это не только
старые политические институты, которые как раз
уходят очень легко, революция сметает их в
несколько дней. Это даже не отношения
собственности в юридическом смысле. Их тоже
изменить достаточно легко. Капитализм – это
общественный уклад, система общественных
отношений, экономических, семейных, культурных,
это сами люди, с их привычками (в том числе и
такими, как привычка подчинять и привычка
подчиняться, привычка жить за счет чужого труда и
привычка работать на другого и т.п., привычка
обманывать и привычка обманываться). Со всем этим
нельзя покончить в одночасье, а само по себе оно
вообще никогда не уйдет. Необходимо полное
изменение системы общественных отношений сверху
донизу, в том числе и уничтожение старых привычек
и появление новых.
Центральной экономической задачей социализма, а,
соответственно, государства диктатуры
пролетариата`оказывается изменение
экономических$отношений, уничтожение старого,
капиталистического хозяйственного уклада и
утвержжение нового, полная смена ориентиров
производственной деятельности. Ведь это только
на первый взгляд кажется, что производство
безразлично по отношению к человеку, что оно
только доставляет ему продукты (товары), и
поэтому, чем больше продуктов производство
доставляет, тем оно лучше. Вспомните широко
разрекламированную в годы перестройки
“мудрость” китайского горбачева – Ден Сяопина:
“Неважно, мол, какого цвета кошка, лишь бы она
ловила мышей”. На самом деле “цвет кошки”, то
есть способ, которым производятся продукты,
имеет первостепенное значение в жизни человека и
общества. Маркс считает, что способ производства
материальной жизни обусловливает социальный,
политический и духовный процессы жизни. Что
касается капиталистического способа
производства, то он вообще ставит отношение
производства и потребления с ног на голову. Маркс
пишет:
“Непосредственной целью капиталистического
производства является производство не товаров, а
прибавочной стоимости, или прибыли в ее развитой
форме: не продукта, а прибавочного продукта…
Сами рабочие представляются при таком понимании
…только средствами производства, а не самоцелью
и не целью производства” (К.Маркс, ”Теории
прибавочной стоимости.”, т.2, ч.2. К.Маркс, Ф.Энгельс.
Соч., 2-е изд. Т. 26, ч.II). Именно ради получения
максимального количества прибавочной стоимости
капитал развивает в невиданных масштабах
технику, раздувает до извращения массовое
потребление. Но с этой же целью он допускает
массовую безработицу, невиданную нищету и
ограбление зависимых стран. Задача социализма
состоит в том, чтобы покончить с таким способом
производства. Целью производства при коммунизме
является сам человек, обеспечение не только
потребностей человека в еде, питье и т.п, но и
создание условий для его всестороннего развития.
Для того, чтобы поменять цели производства на
противоположные, необходимо поменять
общественные условия производства. Основной
причиной того, что при капитализме целью
производства оказывается не удовлетворение
потребностей человека, а лишь удовлетворение
потребности капитала в бесконечном
самовозрастании, является вовсе не жадность
капиталистов, а частная собственность на
средства производства. Каждый человек в этой
системе производства выступает не как человек, а
лишь как владелец какого-либо товара.
Капиталисты владеют фабриками, заводами, а
пролетарии могут предложить для продажи только
свою рабочую силу. Вполне естественно (для
капитализма), что товар, произведенный в
результате такого “сотрудничества”, окажется
собственностью капиталиста, а не рабочего,
который вновь и вновь вынужден будет продавать
свою рабочую силу. Если капиталист, будет в ней
нуждаться, конечно.
Задача социализма состоит не только в том, чтобы
национализировать средства производства, но и в
том, чтобы покончить с товарным производством, а,
соответственно, с товарным обращением вообще. В
этой связи интересно было бы привести
соображения по этому поводу И.В.Сталина. Они
важны не только сами по себе, как образец
блестящего понимания диалектики, но и еще потому,
что в последнее время стало модой среди всякого
рода оппортунистов, а иногда и среди откровенных
врагов социализма, брать себе Сталина в
единомышленники, будто он – “государственник”,
“патриот” и т.п. А недавно пришлось прочитать,
что он – еще и сторонник, так сказать, “рынка”.
Будто бы Сталин считал, что “рыночные отношения
должны работать при социализме”.
Сталин в своей брошюре, опубликованной под
названием “Экономические проблемы социализма в
СССР” и впрямь неодобрительно отозвался о точке
зрения тех участников дискуссии вокруг нового
учебника по политэкономии, которые считали, что
товарное производство в СССР должно быть
уничтожено, потому что оно “при всех условиях
должно привести и обязательно приведет к
капитализму”. Сталин считает, что товарное
производство приводит к капитализму лишь в том
случае “если существует частная собственность
на средства производства, если рабочая сила
выступает на рынок, как товар, который может
покупать капиталист и эксплуатировать в
процессе производства…”, если же подобных
условий нет, то почему, – спрашивает Сталин, –
“…не может товарное производство обслуживать
также на известный период наше социалистическое
общество, не приводя к капитализму?..”.
Оппортунисты, прочитав такое, радостно
подпрыгнут: видите, мол, сам Сталин, и тот – за
рынок!
На самом деле Сталин – не за рынок. Он против
рынка. В отличие от апологетов рынка, которые
считают рынок единственной эффективной формой
хозяйствования, в самом лучшем случае допуская
государственное регулирование рыночных
отношений, Сталин говорит только о том что
товарное хозяйство может “обслуживать”
социалистическое общество, кроме того, только на
“известный период”, при этом он отдает себе
полный отчет в той опасности, которую таит в себе
товарное хозяйство в смысле того, что оно ведет к
капитализму в том случае “если существует
частная собственность на средства производства,
если рабочая сила выступает на рынок, как товар,
который может покупать капиталист и
эксплуатировать в процессе производства…” Речь
может идти об использовании товарного хозяйства
на тот период социализма, когда существует еще
колхозно-кооперативная собственность, когда
общество еще не имело возможности сознательно
регулировать все процессы производства и
распределения. Кроме того, Сталин настаивает на
особом характере товарных отношений при
социализме, на неприменимости категорий
капиталистического товарного хозяйства к
социализму, в первую очередь таких, как капитал,
прибыль на капитал и т.д. К примеру, настаивая на
том, что рентабельность отдельных предприятий и
отраслей производства имеет огромное значение с
точки зрения развития нашего производства, он не
забывает указать, что “…рентабельность с точки
зрения отдельных предприятий и отраслей
производства не идет ни в какое сравнение с той
высшей рентабельностью, которую дет нам
социалистическое производство, избавляя нас от
кризисов перепроизводства и обеспечивая нам
непрерывный рост производства”. Самое главное,
что тогда партия отдавала себе полный отчет в том,
что товарные отношения при социализме – мера
вынужденная и с коммунизмом ничего общего не
имеющая. Впрочем, и в те времена в партии не было
полного единства по этому вопросу. Не случайно
Сталин решил включить в брошюру и “Ответ
товарищам Саниной А.В. и Венжеру В.Г.”, в котором
он, кроме прочего, обращает внимание на
предложение данных товарищей продать МТС в
собственность колхозам, это-де освободит
государственные средства для создания в стране
изобилия предметов потребления”. Сталин говорит:
“Что значит… требовать продажи МТС колхозам?
Это значит вогнать в большие убытки и разорить
колхозы, подорвать механизацию сельского
хозяйства, снизить темпы колхозного
производства.
Отсюда вывод: предлагая продажу МТС в
собственность колхозам, т.т. Санина и Венжер
делают шаг назад в сторону отсталости и пытаются
повернуть назад колесо истории.”
На самом деле товарищам Саниной и Венжеру и в
голову не приходило поворачивать колесо истории
назад, то есть к капитализму. Даже наоборот, в
первой части ответа Сталин критикует их за
забегание вперед, за непонимание того, что
экономические законы носят объективный характер
и утверждение, что “законы экономического
развития при социализме “создаются”,
“преобразуются” руководящими органами
общества. То есть субъективно эти товарищи были
против капитализма и даже очень за коммунизм. Но
диагноз Сталина однозначен, как приговор: “Из
этого получилось бы… расширение сферы действия
товарного обращения, ибо колоссальное
количество орудий сельскохозяйственного
производства попало бы в орбиту товарного
обращения. Как думают т.т. Санина и Венжер, может
ли способствовать расширение сферы товарного
обращения нашему продвижению к коммунизму? Не
вернее ли будет сказать, что оно может лишь
затормозить наше продвижение к коммунизму?
Основная ошибка т.т. Саниной и Венжера состоит в
том, что они не понимают роли и значения
товарного обращения при социализме, не понимают,
что товарное обращение несовместимо с
перспективой перехода от социализма к
коммунизму. Они, видимо, думают, что можно и при
товарном обращении перейти от социализма к
коммунизму, что товарное обращение не может
помешать этому делу. Это глубокое заблуждение,
возникшее на базе непонимания марксизма”.
Да, это был приговор, и не только т.т. Саниной и
Венжеру, но и всей партии, которая всего через
четыре года после написания процитированных
строчек принялась “поворачивать колесо истории
назад”. Если отдельным “товарищам” такая
работа было заведомо не по силам, то партия
оказалась вполне в состоянии справиться даже с
такой задачей, и она хоть и медленно, но уверенно
пошла ровненько “в сторону отсталости”, потянув
за собою не только нашу огромную страну, но и
народы стран социализма, которые нашей партии
поверили. Как будто в насмешку над
предупреждениями Сталина, все началось именно с
продажи МТС колхозам, что и на самом деле
порядочно подорвало колхозное производство и
невероятно расширило сферу товарного обращения.
При этом партия тогда еще стремилась к
коммунизму и даже немножечко спешила объявить
сроки его наступления.
Дальше – хуже. Руководство КПСС во главе с
Брежневым, кстати сказать, достаточно решительно
покончившее с разнузданной антисталинской
кампанией хрущевских времен, в области
экономической, после недолгих колебаний, начало
не только всячески расширять сферу действия
товарного обращения, но и потихоньку смазывать
разницу между товарным производством при
социализме и капиталистическим товарным
производством. Ключевую роль на этом пути
сыграла так называемая косыгинская реформа 1965
года. Ее результатом стало то, что
“…рентабельность с точки зрения отдельных
предприятий и отраслей производства” стала
потихоньку выдвигаться на первый план по
сравнению с “той высшей рентабельностью,
которую дает нам социалистическое
производство”. Тем самым, мы и сами не замечали,
как наше производство начало переставать быть
социалистическим, а, соответственно, “избавлять
нас от кризисов перепроизводства и обеспечивать
нам непрерывный рост производства”. Тем более,
что рыночные новшества после 1965 года начали
сыпаться на нашу экономику как из рога изобилия:
рентабельность, прибыль, самоокупаемость,
самофинансирование, самоуправление. Нас все
время успокаивали тем, что деньги у нас
ненастоящие, что на наличные не купишь средств
производства, а безналичные – это и вовсе не
деньги, а так – счетные единицы, и вообще, о каком
капитализме может идти речь, нам бы только
немного предприимчивости и демократии, да
предметов потребления побольше. Все закончилось
тем, что стоило Горбачеву разрешить перевод
“безналичных” денег в “наличные” и капитализм
оказался экономически полностью готовым.
Оставалось только провести приватизацию и
поменять вывески.
Информационно-методический
центр исполкома Совета Всеукраинского Союза
рабочих.
(Продолжение следует).
|
 |
