"Приазовская Правда" №19(93)

Сценарий первомайских празднований в Севастополе не сулил ничего супернеобычного. Мы уже заранее знали, что проведение праздничной демонстрации и митинга впервые в этом году взяла в свои руки местная организация «Злагоды», объединившись с городским советом профсоюзов. Что означает этот факт, читателям объяснять нет надобности, потому как у нас, в Мариуполе, дуэт «Злагода» плюс профсоюзы за несколько лет уже набил оскомину своими попытками представить 1 Мая как неполитический, народный, весенний праздник. Сборы по разнарядке людей, желто-голубая символика, транспаранты и выступления, общий смысл которых в том, что рабочим надо жить в мире и согласии с хозяевами и работать на общее благо, – все эти «первомайские приемчики» давно и очень хорошо известны. Теперь та же самая пьеса должна была пройти в севастопольском исполнении, хотя, надо признать, наше ожидание до боли знакомого мариупольского варианта оказалось несколько преждевременным.
Широта размаха бросилась в глаза уже с самого начала. Проходя севастопольскими улицами, мы наблюдали отдельные группы и даже колонны людей, которые с цветами, музыкой и праздничными, «весенними» транспарантами, с песнями, а некоторые – в народных костюмах и с плясками продвигались в одном и том же направлении. Люди подтягивались к памятнику адмиралу Нахимову на одной из центральных площадей города, где должен был состояться торжественный митинг. (В Севастополе порядок проведения подобных мероприятий отличается от принятого в Мариуполе – здесь не демонстрация завершается митингом, а наоборот, сначала проводится митинг, принимается резолюция, и уже после этого начинается само шествие).

По мере приближения к центру города, народу становится все больше и больше, желтые и голубые мотивы все сильнее перемежаются с красными. А вот и полностью красная колонна показалась – красные бантики на лацканах пиджаков, красные транспаранты. Без знамен, правда. «Это коммунисты?», – обращаюсь к одному из местных комсомольцев, помогавшему нам ориентироваться по ходу событий. «Нет, это профсоюзы»,– слышу в ответ. Такой поворот несколько озадачивает. Как так профсоюзы? Красные??!! И с чего бы это? Тем более, что на деле севастопольские профсоюзы, как выяснилось, и ранее были полностью под администрацией, и продолжают под ней оставаться, вплоть до того, что администрация согласует с ними свои решения, ущемляющие права трудящихся (последнее согласование касалось, в частности, повышения с 1 июля тарифов на проезд в городском транспорте).

Присматриваюсь к тому, что написано на транспарантах. Требования достойных условий труда, зарплаты (!), протест против бешеного роста цен, и даже – «1 Мая – день борьбы трудящихся за свои права» (!!!). Все почти в точности повторяет содержание лозунгов, с которыми обычно выступают коммунисты. Если бы дело происходило в Мариуполе, ни у кого и сомнений бы не возникло в принадлежности этих людей, тем более, что красный цвет мариупольская профбратия на дух не переносит…
Не менее острыми были и выступления севастопольских профсоюзных представителей на многолюдном митинге, собра вшем, по разным оценкам, от 10 до 15 тысяч человек. Они возмущались невыносимыми условиями жизни, выражая претензии к правительству, говорили о том, что рабочие должны бороться за свои права, и даже употребляли имена Маркса и Ленина не в ругательном смысле, прямым текстом объясняя, что действительно есть два класса (надо же, какое открытие). Выводы из этого открытия, делались, правда, чисто «профсоюзные» – о том, что каждый класс – и капиталисты, и рабочие, имеют свои классовые функции и должны им соответствовать (капиталисты, например, должны обеспечивать рабочие места), а в случае необеспечения, конечно же, рабочие должны бороться. Требований было много. Только вот о том, что в рамках капитализма добиться их выполнения невозможно, профлидеры не говорили, об этом вообще никто, кроме коммунистов, не говорит, но, во всяком случае, слова о весне, мире и согласии звучали гораздо реже, чем можно было предположить.
К слову, о коммунистах. Они приняли самое активное участие и в митинге (организаторы выделили несколько выступлений представителям КПУ и Союза рабочих Севастополя), и в демонстрации, выведя на улицы внушительных размеров колонну под красными знаменами и транспарантами. Да толку-то что, если и по внешнему виду, и по содержанию речей и лозунгов они практически слились с «подкрасившимися» профсоюзами, а количеством просто добавили очков буржуазным статистам (демонстрация-то одна на всех). О совершенном слиянии, конечно, речь не идет – разумеется, коммунисты не были бы коммунистами, если бы не говорили и не писали о необходимости свержения капиталистического строя, то есть то, чего никогда не скажет ни один представитель профсоюзов. Однако, выхватить эту отличительную особенность их выступлений при таком мощном наплыве речей для неподготовленного слушателя – дело достаточно сложное, вот и получилось, что главное затерялось, а для большинства «смешались вместе кони, люди».
А теперь попытаемся обобщить увиденное. Если в целом говорить о Первомае как о Дне солидарности трудящихся, то нельзя не отметить, что в буржуазном обществе труд и капитал представляют собой две стороны одного противоречия, всегда предполагающие друг друга и находящиеся в постоянной борьбе. И 1 Мая на авансцену в обязательном порядке выходят силы, так или иначе представляющие обе эти стороны. В данном случае капитал был представлен «Злагодой», (политическое выражение экономической мощи крупной буржуазии), труд – коммунистами. Первые декларируют солидарность в деле примирения труда и капитала, вторые – солидарность в деле уничтожения капитала во имя свободного труда. Профсоюзы же, являясь своеобразным буфером между трудом и капиталом, провозглашают требования улучшения условий жизни рабочих, но в рамках буржуазного строя, то есть на словах представляют интересы труда, на деле – интересы капитала. Эта двоякая роль профсоюзов и, соответственно, невозможность последовательно выражать интересы какой-либо из сторон, во многом объясняет неожиданное, на первый взгляд, их поведение в Севастополе. Используя беспощадную борьбу крупной отечественной буржуазии за место под солнцем, вылившуюся в правительственный кризис, и нарастающее недовольство снизу, профсоюзы быстренько меняют риторику с примирительной на протестную, по ходу дела умело мимикрируя под красных. (Мимикрия по определению означает сходство окраски и формы с окружающей средой, способствующее борьбе за существование. Как видим, лучше не скажешь. Действительно, профсоюзам, чтобы сохранить себя в изменяющихся условиях и при этом не потерять место у кормушки, приходится усиленно приспосабливаться.) Таким образом, первомайские праздники в Севастополе дали нам наглядный пример борьбы – узкой борьбы профсоюзов за собственное выживание, и, главное, борьбы капитала против труда, осуществляющейся руками и языками тех же профсоюзов, которые, обретя внешнее сходство с коммунистами, тем самым существенно нейтрализовали влияние последних.
Вообще, синдром «покраснения» профсоюзов не является сугубо севастопольским. То, что здесь стало очевидным, прокладывает себе дорогу как тенденция и в других городах (и ведь совсем, совсем не случайно не только коммунисты, но и официальные чины в Мариуполе упоминали 1 Мая как день солидарности трудящихся в борьбе за свои права). Просто Севастополь оказался чуть впереди в этом процессе. А коммунистам, думая, что можно со своей стороны этому противопоставить, надо просто помнить, что по одежке ведь только встречают, и, какая бы она ни была – красная или еще бог знает какая, провожают все же по уму. По уму, в его настоящем смысле, в смысле умения – умения не застревать на привычном, умения вовремя отказываться от старых, отживших методов борьбы, которые дают возможность подстраиваться под них всем желающим, умения подхватывать и развивать новые, жизненные формы, участвовать в их выработке. Это было бы гораздо полезнее, чем из года в год демонстрировать борьбу, на деле давая себя побеждать классовым противникам, ведущим борьбу реальную.