|
|
Экономическое учение марксизма
1. «АНАТОМИЯ» БУРЖУАЗНОГО ОБЩЕСТВА
Марксизм отличается от всех других
направлений в социалистической мысли, в первую
очередь, тем, что это не утопическое, или, скажем,
моралистическое учение, а достаточно стройная
наука. Основу этой науки составило экономическое
учение К. Маркса.
“Конечной целью моего сочинения, – писал Маркс в
предисловии к “Капиталу”, – является открытие
экономического закона движения современного
общества”. Необходимо признать, и это признают
даже противники Маркса, что он справился с
поставленной перед собой задачей блестяще. Вот
уже более 140 лет прошло со времени выхода первого
тома “Капитала”, а эта книга не перестает быть
актуальной. Сколько раз уже буржуазия объявляла,
что Маркс устарел (очень удобный прием: мы, мол, не
спорим – Маркс полностью прав, но только для
капитализма XIX столетия, сейчас же капитализм
сильно поменялся), но каждый раз на поверку
оказывалось, что от того, что капитализм
поменялся, он вовсе не переставал быть
капитализмом. Меняются только внешние условия
эксплуатации, ее интенсивность и ее субъективное
восприятие.
Производительность труда раба настолько низка,
что та часть рабочего дня, которая тратится на
воспроизводство его рабочей силы, составляет
едва ли не 9/10 его общей длительности. Но нам
кажется, что раб полностью работает на хозяина.
Современному рабочему может вполне казаться, что
он работает не на капиталиста, а на себя. Но от
этого не перестанет быть фактом то, что он
работает только небольшую часть рабочего
времени на воспроизводство своей заработной
платы. Все остальное время он работает на
капиталиста. И чем более механизирован его труд,
тем больше доля рабочего дня, которую рабочий
работает не на себя. Вряд ли мы сильно ошибемся,
если скажем, что во многих отраслях
капиталистической промышленности, особенно, в
технически передовых, рабочие сегодня работают
9/10 рабочего времени на капиталиста и только 1/10 –
на себя. В первую очередь это касается
индустриально развитых стран с низкой
заработной платой – “азиатских тигров”,
Бразилии и Мексики, бывших социалистических
стран.
Еще один парадокс капиталистической организации
труда состоит в том, что введение новых машин,
казалась, должно было бы облегчать труд каждого
отдельного рабочего и создавать условия для
сокращения рабочего времени, а тем самым, для
увеличения свободного времени, то есть времени
для свободного развития всех членов общества.
При социализме так и происходит. Но при
капитализме механизация и автоматизация не
облегчают, а усложняют труд рабочего,
интенсифицируя его до невероятных пределов. А
предполагаемая экономия рабочего времени
оборачивается увеличением безработицы. Другими
словами, машины заставляют одних рабочих
работать более интенсивно, то есть увеличивают
долю прибавочного труда в их рабочем дне, а
других вообще лишают работы.
Разобраться в этом современному рабочему так же
сложно, как и современнику Маркса. Даже наука в
таком щепетильном вопросе, как сущность развития
общества вообще и законы развития капитализма, в
частности, немедленно раздваивается: часть
ученых, выражающая интересы господствующего
класса, которому при капитализме хорошо,
становится апологетами, охранителями
существующего строя, а другая часть выступает за
его устранение и построение более справедливого
общества. Пока буржуазия боролась с феодалами,
точка зрения буржуазии была и в самом деле
прогрессивной и даже объективной, поскольку это
была точка зрения общественного развития. Но
когда капитализм стал тормозом для развития
производительных сил и человеческих творческих
способностей, когда он разрушает больше, чем
производит, когда он не развивает человека, а
оглупляет и отупляет его, превращает его в
бесчувственное жадное животное, объективной
может быть только та наука, которая исследует
пути преодоления и этого этапа человеческой
истории.
Наукой, которую Маркс назвал “анатомией
буржуазного общества” стала политическая
экономия – наука, исследующая отношения людей в
процессе производства. Недостатком
домарксовского периода этой науки было то, что ее
представители не видели исторического характера
тех законов капиталистического производства,
которые им удалось открыть. Им казалось, что эти
законы неизменны, вечны, “естественны”. Что
всякое другое общество есть лишь отклонение от
нормы или движение к ней. После достижения этой
“нормы”, соответственно, всякая дальнейшая
история казалась им невозможной. По этой причине
все буржуазные экономисты остаются более или
менее объективными учеными только до тех пор,
“пока классовая борьба находится в скрытом
состоянии или обнаруживается лишь в единичных
случаях”. (К.Маркс. Послесловие ко второму
изданию “Капитала”. К.Маркс. Ф.Энгельс. Соч., 2-е
изд. Т. 23. С. 14). Фактически буржуазные
политэкономы остаются относительно
объективными только до тех пор, пока буржуазия не
захватила власть. А после этого они занимаются
исключительно оправданием существующих
порядков, и никакая истина их уже не интересует, а
если и интересует, то только для того, чтобы
скрыть ее или запутать.
Поэтому основу экономического учения марксизма
составила критика классической буржуазной
политической экономии. Именно такое подзаглавие
имеет главная работа Маркса “Капитал. Критика
политической экономии”. Но Маркс не просто
отверг учение буржуазных экономистов. Он взял
самое ценное из того, что они достигли – трудовую
теорию стоимости, развил и продолжил открытия
своих предшественников, сделав краеугольным
камнем своей теории учение о прибавочной
стоимости.
Хорошее представление о методе “Капитала” дает
отрывок из статьи одного русского ученого,
процитированной Марксом в послесловии к
“Капиталу”:
“Для Маркса важно только одно: найти закон тех
явлений, исследованием которых он занимается. И
при этом для него важен не один закон,
управляющий ими, пока они имеют известную форму и
пока они находятся в том взаимоотношении,
которое наблюдается в данное время. Для него,
сверх того, еще важен закон их изменяемости, их
развития, т.е. перехода от одной формы к другой, от
одного порядка взаимоотношений к другому. Раз он
открыл этот закон, он рассматривает подробнее
последствия, в которых закон проявляется в
общественной жизни… Сообразно с этим Маркс
заботится только об одном: чтобы точным научным
исследованием доказать необходимость
определенных порядков общественных отношений и
чтобы возможно безупречнее констатировать
факты, служащие ему исходными пунктами и опорой.
Для него совершенно достаточно, если он, доказав
необходимость современного порядка, доказал и
необходимость другого порядка, к которому
непременно должен быть сделан переход от
первого, все равно, думают ли об этом или не
думают, сознают ли это или не сознают. Маркс
рассматривает историческое движение как
естественноисторический процесс, которым
управляют законы, не только не находящиеся в
зависимости от воли, сознания и намерения
человека, но и сами еще определяющие его волю,
сознание и намерения…” (К.Маркс. “Капитал”.
Послесловие ко второму изданию. Маркс К., Энгельс
Ф. Соч., 2-е изд. Т. 23. С. 20-21).
Маркс, одобрив ясное понимание автором статьи
действительного метода его исследования,
говорит, что тот описал не что иное, как
диалектический метод. Именно диалектический
метод мышления, помноженный на
материалистическое понимание истории, позволил
Марксу вскрыть экономические основы
капиталистического общества, обрисовать
основные тенденции его развития и предсказать
пути преодоления этого этапа в развитии
человечества.
2. ЭКОНОМИЧЕСКИЙ СТРОЙ КАПИТАЛИЗМА
Таким образом, Маркс ставит перед собой
цель исследовать возникновение, развитие и
упадок капитализма.
Начинается это исследование с исследования
товара, поскольку товарное производство
является господствующим при капитализме.
Первое, на что обращает внимание Маркс, это то,
что любой товар имеет двойственную природу. С
одной стороны – он есть просто пригодная для
потребления вещь, а с другой – любой товар имеет
способность обмениваться на другие вещи.
Впрочем, обмениваться на другую вещь этот товар
может только потому, что он есть пригодная для
потребления, полезная вещь, то есть потому, что он
имеет потребительную стоимость. Но различные
потребительные стоимости несравнимы между
собой. Почему же они обмениваются между собой в
совершенно определенных пропорциях?
Роль посредника в процессе обмена товаров играют
деньги, но дело не в деньгах, а в том, что все
товары есть продукты человеческого труда. Только
потому они могут в известных пропорциях
обмениваться друг на друга, что на изготовление
любого из них затрачивается какое-то
определенное количество рабочего времени. В этом
отношении и деньги остаются деньгами только до
тех пор, пока они представляют некоторое рабочее
время, какое то количество усредненного (Маркс
называет его абстрактным) человеческого труда.
Для того, чтобы это показать, Маркс анализирует
происхождение денег, прослеживает историческое
развитие обмена, начиная с отдельных, случайных
актов обмена одного товара на другой и
заканчивая той его формой, когда посредством
денег любой товар обменивается на любой другой.
Деньги могут служить посредником при обмене,
всеобщим эквивалентом для всех товаров в первую
очередь потому, что они и сами являются товаром
(скажем, золотом). Тем самым, денежная форма
стоимости возможна только в той мере, в какой
деньги сами имеют стоимость. Пожалуй, самым
главным выводом из изучения развития товарного
производства, будет то, что поскольку деньги
существовали не всегда, а появились на довольно
высокой стадии развития товарного производства,
то они и исчезнут, как только товарное
производство будет заменено каким-нибудь другим.
Но товарное производство не может исчезнуть само
по себе. Хотя бы потому, что часть общества очень
заинтересована в его сохранении. Речь идет о той
части общества, которая владеет средствами
производства и на этой основе присваивает
прибавочную стоимость. Что касается этой
последней, то о ее происхождении старые
экономисты много говорили, но в основном
запутывали вопрос, а не разрешали его. Еще до
этого времени можно услышать, к примеру, что
какой-нибудь Березовский заработал свои
миллиарды. Если насчет Березовского еще могут
сомневаться, то Билл Гейтс вне сомнения –
заработал. Притом, слышать все это можно не
обязательно в сумасшедшем доме. Можно – на улице,
можно по телевизору, а то и в каком-нибудь
учебнике по экономике прочитать. Более солидные
экономисты говорят о том, что прибавочная
стоимость возникает в обороте. Купил, мол,
дешевле, продал – дороже, а “навар” и составит
прибавочную стоимость. Но и такой подход не
представляется серьезным. Для того, чтобы
увидеть его несостоятельность, Маркс предложил
суммировать все покупки и все продажи. Тогда мы
получим абсолютно равные величины. А если учесть,
что каждый человек при этом окажется не только
продавцом, но и покупателем, то получится, что все
то, что люди выгадали бы как продавцы,
компенсируется тем, что они проиграли бы как
покупатели. Маркс показывает, фчто источник у
прибавочной стоимости может быть только один –
неоплаченное, прибавочное рабочее время.
Рабочая сила человека в условиях капитализма
становится таким же товаром, как и все остальные
товары. Не имея других средств к существованию,
рабочий вынужден продавать свою способность
трудится. Цена на рабочую силу складывается,
подобно цене на любой другой товар, под
воздействием спроса и предложения на данном
участке рынка, но определяется, в конечном счете,
издержками по ее производству (стоимость
содержания рабочего и его семьи). Капиталист
покупает рабочую силу рабочего на целый рабочий
день. Между тем, как для того, чтобы создать
продукт, окупающий его содержание, необходима
только какая то часть рабочего дня.
Соответственно, остальное время рабочие создают
“прибавочный продукт” или прибавочную
стоимость. Величина этого прибавочного продукта,
а, соответственно, прибавочной стоимости, может
колебаться, но, естественно, что не может быть
такого чтобы, рабочим выплачивалась полная
стоимость произведенного ими продукта. Тогда
исчезла бы прибыль, а с ней и смысл производства
для капиталиста – собственника средств
производства, не говоря уж о том, что не оказалось
бы средств на воспроизводство самих этих средств
производства.
Капитал стремится к увеличению прибавочной
стоимости, то есть доли неоплаченного труда.
Маркс выделяет два основных способа увеличения
прибавочной стоимости: путем удлинения рабочего
дня (“абсолютная прибавочная стоимость”) и
путем сокращения необходимого рабочего времени
(“относительная прибавочная стоимость”).
Конечно, основным способом является второй.
Введение все новых и новых машин, повышая
производительность труда каждого отдельного
рабочего, дает возможность уменьшать время,
необходимое для того, чтобы он окупил свою
зарплату и увеличивать время работы на
капиталиста. Но было бы ошибкой думать, что из-за
этого капиталисты перестают стремиться удлинять
рабочий день. Сокращение рабочего дня – это
результат не введения машин, а организованной
борьбы рабочих за свои права. 10-ти и даже
12-тичасовый рабочий день при шестидневной
рабочей неделе и сегодня – не редкость, особенно
в “развивающихся” странах. И это вовсе не
национальная особенность этих стран. Ведь
владельцами этих предприятий, нередко, являются
американские и европейские компании. Впрочем,
рабочий день украинских строителей, к примеру,
как в Украине, так, особенно, за рубежом, тоже
короче не бывает. Таким образом, с развитием
капитализма степень эксплуатации рабочей силы
растет в основном за счет роста
производительности труда, но это необязательно
приводит к сокращению рабочего дня.
Для Маркса очень важным является не только
вопрос о механизме капиталистической
эксплуатации и тенденциях ее развития, но и
дальнейшая судьба поступающего в распоряжение
капиталистов прибавочного продукта, который по
мере усиления эксплуатации все увеличивается и
увеличивается.
Это, пожалуй, центральный вопрос Марксова
экономического учения. Если бы прибавочная
стоимость, создаваемая рабочими в процессе
капиталистического производства шла
исключительно на удовлетворение личных нужд
капиталиста или его причуд, то вопрос об
эксплуатации был бы вопросом не
политэкономическим, а моральным. И выводы отсюда
были бы соответствующие: к примеру, государство
должно с помощью налогов забирать излишки у
богатых и помогать бедным или что-нибудь в этом
роде. Но Маркс показывает, что та часть
прибавочной стоимости, которая превращается в
капитал (та, которая не идет на потребление
капиталиста) идет не только на наем новых рабочих
(переменный капитал), но и превращается в
постоянный капитал, то есть идет на приобретение
новых средств производства или на покрытие
износа старых. При этом по мере развития
капитализма доля постоянного капитала в общей
сумме капитала возрастает более быстро, чем доля
переменного, что немедленно сказывается на
положении рабочего класса. Вот как Ленин
передает эту мысль Маркса:
“Накопление капитала, ускоряя вытеснение
рабочих машиной, создавая на одном полюсе
богатство, на другом нищету, порождает и так
называемую “резервную рабочую армию”,
“относительный избыток” рабочих или
“капиталистическое перенаселение”,
принимающее чрезвычайно разнообразные формы и
дающее возможность капиталу чрезвычайно быстро
расширять производство.” (В.И.Ленин. Карл Маркс.
В.И.Ленин. Полн.собр.соч. т.26. с. 65).
Но расширение производства в условиях анархии
рынка автоматически приводит через определенные
промежутки времени к кризисам перепроизводства,
когда произведенный продукт не может быть
вовремя потреблен по причине недостатка денег у
потребителей. Поскольку потребитель не может
купить нужные ему товары, производитель не может
их продать, а значит купить товары, нужные ему для
производства новых товаров. Производство
замирает. Следующий цикл может начаться только с
уровня, значительно более низкого, чем тот,
который был достигнут перед кризисом, поскольку
равновесие может быть восстановлено только
путем разорения многих капиталистов и
уничтожения многих товаров. Кризисы для
капитализма – не случайность, а закономерность,
определяющая “историческую тенденцию
капиталистического накопления”, которая, в
конце концов, приводит капитализм к гибели.
“Один капиталист побивает многих капиталистов.
Рука об руку, с этой централизацией, или
экспроприацией многих капиталистов немногими,
развивается кооперативная форма процесса труда
в постоянно растущих размерах, развивается
сознательное техническое применение науки,
планомерная эксплуатация земли, превращение
средств труда в такие средства труда, которые
допускают лишь коллективное употребление,
экономия всех средств производства путем
применения их как средств производства
комбинированного общественного туда, втягивание
всех народов в сеть мирового рынка, а вместе с тем
интернациональный характер капиталистического
режима. Вместе с постоянно уменьшающимся числом
магнатов капитала, которые узурпируют и
монополизируют все выгоды этого процесса
превращения, возрастает масса нищеты, угнетения,
рабства, вырождения, эксплуатации, но вместе с
тем растет и возмущение рабочего класса, который
постоянно увеличивается по своей численности,
который обучается, объединяется и организуется
механизмом самого процесса капиталистического
производства. Монополия капитала становится
оковами того способа производства, который вырос
при ней и под ней. Централизация средств
производства и обобществление труда достигают
такого пункта, когда они становятся
несовместимыми с их капиталистической
оболочкой. Она взрывается. Бьет час
капиталистической частной собственности.
Экспроприаторов экспроприируют.(Продолжение
следует)
(К.Маркс, ”Капитал”, т.1, К.Маркс,
Ф.Энгельс. Соч., 2-е изд. Т.23, с. 772-773).
Информационно-методический центр исполкома
Совета Всеукраинского Союза рабочих.
|
 |
