|
|
Социализм:
вчера и сегодня
Социализм революционный и
социализм реакционный
(Продолжение. Начало смотри в предыдущих номерах.)
2. Рыночный социализм
– мелкобуржуазная утопия
В условиях буржуазной контрреволюции
грань между консервативным и реакционным
социализмом до невозможности тонка, поскольку
даже те, кто выступает за возврат к тому
социализму, который уже был в Советском Союзе,
рискует оказаться сторонником именно той
тенденции в нем, которая и привела к реставрации
капитализма. Полное преодоление рецидивов
консервативного, буржуазного социализма на
Украине, возможно, только после того, как
коммунисты окончательно решат для себя вопрос о
принципиальной несовместимости рынка и
социализма. К сожалению, до этого времени этот
вопрос теоретически правильно в партийной
литературе еще даже не поставлен. Пока речь идет
об эмпирической констатации того, что сейчас
рынок есть и его надо признать. Но ведь сейчас
нередко встречается и торговля женщинами – не
приходит же в голову никому выводить из этого
необходимость такого рода отношений при
социализме и вносить соответствующий пункт в
партийные документы. Реакционность буржуазного
социализма не в том, что его представители зовут
назад (они как раз всякий раз оговариваются, что
назад они не зовут), а в том, что они зовут к рынку.
Рынок сам по себе – это еще не капитализм, при
социализме тоже есть рынок. Из-за этого здравый
смысл, которым, в основном и руководствуются
немарксистские социалисты, впадает в полное
отчаяние. Он заключает, что рынок при капитализме
отличается от рынка при социализме, тем, что
социалистический рынок – хороший, правильный, а
капиталистический – плохой, грабительский. Одни
говорят, что все дело в том, что это не рынок, а
базар, другие – что хороший рынок только тот,
который регулируется государством, третьи
утверждают, что все дело в том, что при социализме
существует только рынок товаров, а при
капитализме и рынок рабочей силы, и рынок
капиталов. Обычно сваливают всю эту чепуху в одну
кучу и начинают подыскивать подходящие факты и
фактики – нэп, Китай, “шведский социализм”. КПРФ
сделала очередное открытие – во Франции, Японии,
Индии, оказывается, тоже в экономике
используются “социалистические принципы”.
На самом деле, рынок везде – рынок. И
регулируется государством он всегда и везде,
только буржуазное государство регулирует рынок
в пользу буржуазии, а пролетарское – в пользу
пролетариата. Что касается рынка капиталов и
рабочей силы, то если их при социализме и нет, то,
как показал наш горький опыт, стоит только дать
рынку свободу, они появляются. Именно этой цели –
максимально ограничить рыночную стихию, свести к
минимуму ее разрушительные последствия (кризисы,
безработица, нищета и сверхбогатство) – и служит
государственное планирование при социализме. Но
полностью уничтожить рынок при социализме
невозможно. На то он и социализм, переходная
ступень от капитализма к коммунизму, где
сосуществуют ростки нового и пережитки старого.
Государственный план и коллективистские формы
труда (социалистическое соревнование,
стахановское движение) – это от нового, от
коммунизма, а рынок, товарные отношения – от
старого, от капитализма. И они не просто
сосуществуют, они ведут между собой ожесточенную
борьбу. Соответственно, задача социализма по
отношению к рынку проста – уничтожить, поскольку
он есть пережиток капитализма. Но поскольку
сразу это сделать невозможно из-за
недостаточного развития производительных сил,
то его приходится некоторое время не только
терпеть. Но при этом не следует забывать, что если
социализм не уничтожает рынок, то рынок
уничтожает социализм. Кто кого – вот как стоит
вопрос об отношении социализма и рынка! Или
общество сумеет организовать производство,
сумеет поставить его себе на службу, заставить
его обеспечивать условия для развития всего
общества и каждого отдельного человека или
рыночная стихия рано или поздно (судя по всему,
рано) приведет человечество к гибели, неважно как
это произойдет – в очередной мировой войне за
передел мировых ресурсов, в глобальной
экологической катастрофе или в результате
неуправляемых процессов под воздействием
очередного мирового финансового кризиса. Но
взять производство под контроль, заставить его
работать на человека, а не против него возможно
только при одном условии, когда общество
сконцентрирует в своих руках собственность на
средства производства, то есть когда будет
уничтожена основа рынка и главная причина
несчастий трудящегося большинства – частная
собственность, то есть собственность немногих,
построенная на полном отсутствии собственности
у очень и очень многих.
“Обращение средств производства в общественную
собственность устраняет не только существующее
теперь искусственное торможение производства,
но также и то прямое расточение и уничтожение
производительных сил и продуктов, которое в
настоящее время является неизбежным спутником
производства и достигает своих высших размеров в
кризисах. Сверх того, оно сберегает для общества
массу средств производства и продуктов путем
устранения безумной роскоши и мотовства
господствующих теперь классов и их политических
представителей. Возможность обеспечить всем
членам общества путем общественного
производства не только достаточные и с каждым
днем улучшающиеся материальные условия
существования, но также полное свободное
развитие и применение их физических и духовных
способностей, – эта возможность достигнута
теперь впервые, но теперь она достигнута
действительно” (Ф.Энгельс. “Анти-Дюринг. К.Маркс,
Ф.Энгельс., Собр.соч. Т. 4., с. 456). Как умножились
производительные силы за истекшие 150 лет, и какие
возможности они создают сегодня. Но помехой для
реализации этих возможностей, как и прежде,
остается частная собственность на средства
производства. Соответственно, и задача остается
прежней – уничтожение частной собственности на
средства производства.
3. Об исторической
миссии рабочего класса
Но продолжим цитировать Энгельса:
“Раз общество возьмет во владение средства
производства, то будет устранено товарное
производство, а вместе с тем и господство
продукта над производителями. Анархия внутри
общественного производства заменяется
планомерной, сознательной организацией.
Прекращается борьба за отдельное
существование…
…И только с этого момента люди начнут вполне
сознательно сами творить свою историю, только
тогда приводимые ими в движение общественные
причины будут иметь в преобладающей и все
возрастающей мере и те следствия, которых они
желают.
Совершить этот освобождающий мир подвиг –
таково историческое призвание современного
пролетариата.” (Ф.Энгельс. “Анти-Дюринг. К.Маркс,
Ф.Энгельс., Собр.соч. Т. 4., с. 294-295).
Отличие марксистского, научного, революционного
коммунизма от всякого прочего – утопического,
консервативного, реакционного, в первую очередь
в том, что в его основу положены не отвлеченные
принципы, идеальные схемы, с которыми должна
согласоваться действительность и с которыми она
согласоваться, как правило, не хочет, как бы
привлекательны они ни были, а исследование
объективных закономерностей становления
капиталистического общества, которое независимо
от воли и сознания людей, с одной стороны
концентрирует, монополизирует и централизует
производство, а с другой – пролетаризует все
более широкие слои общества, тем самым создавая
не только условия для последующего
социалистического обобществления производства,
но и взращивая, дисциплинируя, обучая и организуя
ту силу, которая покончит не только с
капитализмом, но и с разделением общества на
классы вообще.
Сегодня невероятно сложно оценить всю глубину
этого открытия Карла Маркса, согласно которому
пролетариат по своему общественному положению
вынужден будет служить делу социализма. Очень
долгое время советские дипломированные
марксисты считали этот тезис настолько само
собой разумеющимся, что не видели в нем никакого
открытия. Они повторяли его как заклинание, не
видя в нем никакого смысла и уж подавно не числя
за реальным пролетариатом никакой исторической
миссии. Даже когда они находились на службе у
пролетариата, они его в упор не замечали.
Но даже лучшие из этих “марксистов” запричитали
о том, что пролетариата нет, что он исчез,
“деклассировался” и т.п., как только совершился
контрреволюционный переворот. Точно так же в
конце прошлого столетия впали в истерику
некоторые физики по поводу того, что якобы
исчезла материя, поскольку с открытием явления
радиоактивности выяснилось, что подходить к
таким вновь открытым явлениям, как электроны, со
старыми мерками физики, такими, как механическая
масса, нельзя. На самом деле, говорит Ленин,
исчезла не материя, а “исчезает тот предел, до
которого мы знали материю до сих пор, наше знание
идет глубже; исчезают такие свойства материи,
которые казались раньше абсолютными,
неизменными, первоначальными … и которые теперь
обнаруживаются, как относительные, присущие
только некоторым состояниям материи”. (Ленин В.И.
Материализм и эмпириокритицизм. Ленин В.И., Полн.
собр. соч., т. 18. с. 275).
В нашем случае тоже не пролетариат исчез, а
знание и понимание его некоторыми марксистами (не
марксизмом) обнаружило свою несостоятельность.
Вспоминается один характерный эпизод,
демонстрирующий всю глубину этой
несостоятельности. То ли в 1989, то ли в 1990 году
Горбачев собирал совещание светил советской
политэкономии. Все светила, разумеется,
оказались рыночниками, но дело не в этом. С
Украины удостоился приглашения академик Ю.Пахомов.
И вот по возвращению его из Москвы во дворце
культуры Киевского политехнического института
устроили ему встречу с преподавателями
обществоведческих дисциплин ВУЗов г. Киева.
Среди прочих вопросов был и такой: “Не устарел ли,
по мнению академика, вывод Маркса об абсолютном
обнищании пролетариата по мере развития
капитализма?” Под относительным обнищанием
имеют в виду рост разницы между заработной
платой рабочих и доходами буржуазии. Абсолютное
обнищание означает прямое ухудшение условий
жизни и труда рабочих. Ю.Пахомов, с выражением
легкой грусти на лице и с полной уверенностью в
своей правоте ответил, что, конечно же, нельзя
сегодня говорить об абсолютном обнищании
пролетариата. А потом, как бы оправдывая Маркса,
заметил, что относительное обнищание все-таки
имеет место. Надо сказать, что и последнее
замечание в те времена звучало едва ли не как
клевета на “цивилизованный мир”, поэтому
“демократическая”, “прогрессивно
настроенная” часть собрания была возмущена даже
таким ответом. Но даже среди той части публики,
которая сумела сохранить в те буйные времена
способность думать и рассуждать более или менее
здраво, не нашлось ни одного человека, который бы
возразил не в меру “прогрессивному “ академику.
Крыть было нечем, поскольку марксистские формулы
в головах наших марксистов жили отдельно, а
представления о реальном мире (понятия о нем, как
показал дальнейший опыт, вообще не было) –
отдельно. Нам казалось (и этого в те времена было
вполне достаточно, потому что “здравый смысл”
ставился тогда значительно выше теории), что быть
такого не может, чтобы условия жизни рабочего при
капитализме ухудшались. Логика была простая. У
нашего рабочего они улучшаются, а все знают, что
на западе рабочие живут лучше наших. И баста.
Больше ничего не волнует. Ни то, какой ценой это
“лучше” дается, ни то, что безработица – это
очень серьезно, ни то, что капитализм – это не
только Запад, но и Восток. Надо было на
собственной шкуре почувствовать справедливость
этой формулы. Теперь уже никто не сомневается в
том, что возможно не только относительное, но и
прямое обнищание.
Но что касается других научных выводов Маркса, то
история повторяется снова. В том числе и с
выводом о тенденции к пролетаризации при
капитализме.
Хотя здесь и науки никакой не надо, чтобы
удостовериться в его актуальности. Население
Земли растет очень быстро, притом в основном за
счет бедных стран Азии, Латинской Америки, Африки
и понятно, что не ряды буржуазии пополняют эти
очередные миллиарды новых землян. В условиях
империализма (или, если воспользоваться модным
сегодня словечком, глобального капитализма),
когда все классы докапиталистического общества
фактически уничтожены, подавляющее большинство
населения обречено нести свою рабочую силу на
рынок, то есть становиться пролетариями. Но это
вовсе не есть специфическая проблема
слаборазвитых стран. Поскольку в разоренных
империалистами странах третьего мира работу не
всегда удается найти, то миллионы этих новых
пролетариев устремляются в поисках работы в
развитые капиталистические страны. Кроме того,
фактически завершается в основных чертах
формирование еще одного отряда международного
пролетариата – на сегодняшний день лишенных не
только собственности на средства производства,
но и средств существования – представителей
вчерашнего господствующего класса стран
потерпевшего неудачу социализма.
Что касается жалоб коммунистов на
неорганизованность современного пролетариата и
отсутствие у рабочих классового сознания, то это
тот случай, когда народная пословица не советует
обижаться на зеркало, ведь сознательность,
сплоченность и революционность пролетариата не
вырабатывается стихийно, а вырастает под
воздействием коммунистической пропаганды,
агитации и организации.
Кстати, если кто-то думает, что во времена Маркса
и Энгельса пролетариат был более многочислен,
организован и, тем более, сознателен, то он
здорово ошибается. Что касается российского
пролетариата, который в 1917 году совершил первую в
мире победоносную революции, то он в массе своей
состоял из людей малограмотных или совсем
неграмотных.
Вывод об исторической миссии рабочего класса, а
тем более осуществление руководства исполнением
этой миссии возможны только на базе глубокого
теоретического анализа капиталистической
действительности.
Информационно-методический
центр исполкома Совета Всеукраинского союза
рабочих.
Киев – 2000 год.
|
 |
