Чем больше углубляется кризис, тем сильнее звучат голоса из лагеря демократов и либералов о необходимости прихода к власти “твердой руки” для последовательного продвижения по пути буржуазных реформ. При этом ссылаются на пример военной диктатуры генерала Пиночета в Чили, которая якобы привела эту страну к процветанию. О том, чего в действительности добилась хунта – эта статья.

Никакого “процветания” Чили Пиночет не принес. Всё было наоборот. При Альенде в стране наблюдался экономический рост, сопровождавшийся исключительными достижениями в социальной сфере. В 1971 г. ВНП вырос на 8,5%, в том числе промышленное производство – на 12% и сельскохозяйственное производство – почти на 6%. Объем строительных работ в 1972 г. вырос в 3,5 раза. Безработица сократилась к концу 1972 г. до 3% (в 1970-м – 8,3%). В 1972 г. ВНП вырос на 5%. Замедление роста объяснялось тем, что в ответ на национализацию имущества американских компаний в Чили США приняли экстренные меры по подрыву чилийской экономики, – например, выбросили на мировой рынок по демпинговым ценам часть своего стратегического запаса меди и молибдена, лишив таким образом Чили основного источника экспортных доходов.

С весны 1973 г. в Чили начался экономический застой как результат развязанной фашистами вялотекущей гражданской войны. В день в Чили происходило до 20 терактов, фашисты из “Патриа и либертад” неоднократно взрывали ЛЭП, мосты на Панамериканском шоссе и на железной дороге, идущей вдоль всего побережья Чили, что лишало электроэнергии и подвоза целые провинции.

Но после военного переворота 11 сентября 1973 г. экономика Чили просто стала разваливаться. В течение первого же полугода власти военной хунты покупательная способность населения упала на 60%, национальная валюта была девальвирована более чем в 2 раза, в несколько раз выросли цены на основные продукты, число безработных увеличилось на 100 тыс. человек. Рабочая неделя была увеличена с 44 до 48 часов без компенсации сверхурочных, а средняя зарплата упала до 15 долларов в месяц.

Особенно сильно кризис поразил сельское хозяйство – хунта вернула латифундистам землю, переданную правительством Народного единства крестьянам, а крестьяне в ответ саботировали работу. Дошло до того, что для обеспечения относительного “изобилия” в столице хунта вынуждена была ввести запрет на продажу мяса в 19 провинциях из 25, оставив без мясных продуктов 80% населения страны.

В 1974 г. стоимость жизни в стране выросла (по официальным, явно заниженным, данным) на 375%, цены на хлеб – в 22 раза, на сахар – в 29, на мыло – в 69 раз. Безработица выросла до 6%.

В апреле 1975 г. в Чили была введена в действие разработанная “чикагскими мальчиками” политика “шоковой терапии”. Она предусматривала приватизацию государственных предприятий, отмену контроля над ценами, замораживание зарплат, сокращение капитальных вложений в госсектор. Последствия были катастрофическими.

ВПН за год сократился на 19%, промышленное производство упало на 25%, спад в строительстве превысил 50%. Стоимость жизни (по официальным данным) выросла в 3 с лишним раза. Безработица выросла до 20%, а в отдельных районах – до 30 и даже 40%, чего не было в Чили даже во времена Великой Депрессии. Это при том, что из 460 государственных предприятий 276 уже были возвращены прежним владельцам или проданы в частные руки. Разорилось свыше 1200 средних и мелких предприятий. Зато уже в 1975 г. на 18% выросла численность бюрократического аппарата. Военные расходы выросли до 523 млн. долларов (против 274 млн. в 1974-м), численность армии выросла с 80 тысяч в 1973-м до 300 тыс. к концу 1976-го.

С 1976-го начал быстро расти внешний долг – пытаясь как-то спасти экономику, хунта прибегла к массированным внешним заимствованиям. К 1976 г. внешний долг страны уже составлял 5,3 млрд долларов. Но безработица оставалась на уровне 20%, цены на хлеб в 1976 г. выросли на 60%, смертность за год выросла на 8%, продолжительность жизни сократилась на 2 года. 34% детей школьного возраста из-за отсутствия средств не ходили в школу. В стране наблюдалось массовое переселение из относительно благоустроенных квартир в трущобы.

В первой половине 1977 г. промышленное производство в Чили упало до уровня 1968-го, безработица выросла по сравнению с 1973 г. в 4 раза. Цены на хлеб и рис выросли на первое полугодие на 60%, на молоко – на 30%. Даже по официальным данным, 550 тыс. семей оказались живущими в трущобах. Вдвое выросла детская смертность, в 6 раз – заболеваемость туберкулезом. В конце ноября 1978 г. внешний долг Чили достиг 6,5 млрд долларов. К началу 1980 г. уровень безработицы составлял 25%, рост цен и инфляция за год – 40%.

Одновременно расходы на содержание армии и репрессивного аппарата достигли 43% бюджета. В 1982 г. спад достиг дна. Промышленное производство за год сократилось на 20%, разорилось свыше 800 предприятий, обанкротился ряд ведущих банков, внешний долг вырос до 18 млрд. долларов. В трущобы были вынуждены переселиться уже 5,5 млн. человек.

Из Чили эмигрировало свыше 1 млн. человек – почти 10% населения страны и почти треть экономически активного населения. Экономический рост в Чили начался только в 1984 г. и составил 3,8%. В 1985-м случился новый спад, в 1986-м – подъем до 5,7%, в 1987-м – 6%, в 1988-м – свыше 7%, в 1989-м – 10% (официальные данные; на самом деле 7,3%). Но этот рост был вызван исключительными сверхприбылями, которые предоставлял военный режим зарубежному (североамериканскому) капиталу. 30-процентная безработица давала возможность зарубежному работодателю получать квалифицированную и очень дешевую рабочую силу.

Режим чрезвычайного положения, действовавший до августа 1988-го, “отменял” забастовки, профсоюзы были подконтрольны военной хунте. 2/3 прибылей вывозились в США, из оставшихся 85% шли в карман работодателю и только 15% – на зарплату работникам. Член правления средней руки компании (вся “работа” которого заключалась в том, что он раз в неделю пару часов дремал на заседании правления) получал 4,5 млн. песо в месяц, в то время как медсестра в городской больнице – 30 тыс. (отношение 150: 1)

Значительная часть экономического роста обеспечивалась суперпроектом Пентагона по строительству в Чили космодрома, станций слежения и соответствующей инфраструктуры в рамках СОИ. Как только в 1990 г. это строительство было заморожено, прирост валового национального дохода Чили сразу сократился до 0,7%.

В 1984–1989 гг. шло всего лишь восстановление разрушенного Пиночетом народного хозяйства. К уровню развития, достигнутому при Альенде, чилийская экономика при Пиночете так и не вернулась. В 1989 г. потребление на душу населения не дотягивало даже до уровня 1969 г.

Пиночет оставил после себя внешний долг в размере 2210 долларов на душу населения. Кроме того, Пиночет уничтожил “реформами” “средний класс” в Чили. Чили до Пиночета была одной из наиболее индустриализированных стран Латинской Америки (сельское хозяйство давало лишь 10% национального дохода). “Средний класс” в Чили в 1970 г. достигал 64% населения. И именно “средний класс” (в первую очередь городские средние слои) привел к власти Народное единство и Альенде. Пиночет в результате монетаристских “реформ” этот “средний класс” свел на нет во всей стране, кроме двух городов – Сантъяго и Вальпараисо. Например, в 1970 г. в г. Антофагаста “средний класс” составлял 42% населения, а в 1987 г. – только 8%. Особенно тяжелый удар был нанесен средним слоям на селе. Альенде роздал крестьянам 3,5 млн. га земель латифундистов, создав таким образом десятки тысяч новых собственников. Пиночет вернул земли прежним хозяевам, создав десятки тысяч сельских пролетариев. Если Путин хочет быть Пиночетом – он должен будет разгромить фермерские хозяйства, кооперативы, еще существующие совхозы и колхозы и отдать всю землю потомкам дворянских родов. После чего начнется голод.

Теперь о жертвах. Наши любители Пиночета с редкой наглостью говорят и пишут, что жертвами режима стали 3,5 тыс. человек. Подразумевается: совсем немного! На самом деле 3,5 тыс. – это так называемые пропавшие без вести, т.е. те, кого пиночетовская политическая полиция ДИНА похитила, но отказалась официально признать свою причастность к их исчезновению. Реально же в Чили только в первый месяц после переворота было убито 30 с лишним тысяч человек. Еще 12,5 тысяч погибли за годы диктатуры под пытками, умерли в тюрьмах, были застрелены на улице.

Идем дальше. В первые два года при Пиночете по политическим мотивам было арестовано и отправлено в тюрьмы и лагеря 110 тыс. человек.

При Пиночете численность фашистских партий и групп выросла в 22 раза.

От большинства других стран Латинской Америки Чили отличалась тем, что не имела традиций партизанской войны. Пока к власти не пришел Пиночет, никто и не думал, что партизанская война в стране возможна. Чили к партизанской борьбе просто по природным данным не приспособлена: узкая полоска суши, с одной стороны – океан, с другой – высокогорье Анд, быстро становящееся безлесным и непроходимым, а на севере еще и пустыня. Партизаны таким образом лишены пространства для маневра и укрытий, что делает их легкой добычей правительственной авиации.

Более того, именно те политические противники диктатуры, кто был склонен к вооруженной борьбе – чилийские леваки, – понесли максимальные потери: в крупнейшей чилийской леворадикальной организации Левое революционное движение (МИР), например, 92% членов либо погибли в ходе переворота, либо попали в тюрьму. Но уже к 1975 г. удалось провести в Чили 132 партизанские операции, то есть по 1 операции каждые 2 дня. Чилийская специфика вынудила партизан в основном действовать в городах. Основными типами акций 1975 г. были: экспроприации, нападения на склады и казармы с целью захвата оружия, казни осведомителей и сотрудников политической полиции ДИНА, обстрелы казарм, организация побегов политзаключенных. Партизаны оборудовали 6 баз в высокогорье Анд, на территории Аргентины в непосредственной близости от чилийской границы. Оперируя с этих баз, партизаны смогли в первой половине 1976 г. провести уже 202 боевые операции, экспроприировав 6 с лишним млн. эскудо, освободив из заключения 38 человек, захватив 84 единицы оружия, выведя из строя 16 самолетов и вертолетов и 56 единиц боевой техники хунты, проведя 29 нападений на казармы, тюрьмы, посты карабинеров и отделения полиции и ДИНА. Однако в марте 1976 г. в Аргентине произошел военный переворот, и в июне 1976 г. аргентинская военная авиация разбомбила базы чилийских партизан. В результате герилья затихла, сократившись до нескольких десятков боевых операций в год.

В октябре 1983 г. в Аргентине пала военная диктатура, а в ноябре была основана крупнейшая чилийская партизанская организация – Патриотический фронт им. Мануэля Родригеса. Помимо леворадикалов, в ряды партизан вступили молодые коммунисты и социалисты. Используя аргентинскую территорию как тыловую базу, Фронт с 1984 г. развернул активные действия, ежегодно удваивая число боевых операций и быстро наращивая численность вооруженного подполья. Среди прочих операций бойцы Фронта организовали два покушения на жизнь самого Пиночета.

Сменился и характер партизанских акций. Заметно упало число выслеженных и казненных осведомителей и сотрудников ДИНА (они ушли в самое настоящее подполье, были провинции, где офицеры ДИНА никогда не ночевали дважды в одном доме). Зато резко увеличилось число нападений на официальные учреждения – в первую очередь с целью похищения бланков документов: вооруженное подполье быстро росло, нелегалам требовалось много фальшивых документов.

Другой мишенью Фронта стали фашисты. С 1985 г. партизаны Фронта стали систематически нападать на местные отделения фашистских партий и организаций, на типографии, где печатались фашистские газеты, на склады фашистской литературы. Только в 1986 г. бойцы трех партизанских организаций уничтожили фашистскую литературу стоимостью свыше 120 тыс. чилийских песо. Киоскеры отказывались брать в продажу фашистские газеты – несмотря на то что фашисты их за это избивали, а нередко и отправляли в тюрьму по подозрению в “сочувствии коммунистам”. С 1987 г. распространились нападения на мобильные патрули полиции, карабинеров и на отделения ДИНА. Партизаны совершили налет на склад реактивных гранатометов правительственной армии и вывезли оттуда два грузовика базук и боеприпасов. К операции по поимке похитителей была подключена даже авиация, и Пиночет обратился за помощью к США, надеясь на американские спутники-шпионы. Но найти партизан не удалось. После этого Пиночет издал специальный закон, запрещающий СМИ распространять какие-либо материалы о “террористических акциях” (один такой закон Пиночет уже издавал в 1983 г., но активизация партизан заставила журналистов – в погоне за сенсациями – иногда “забывать” об этом законе). К концу 1987 г. герилья в Чили вступила в новый этап – этап “народной войны”. Стали создаваться отряды “народного ополчения”. Причем такие отряды стали создавать не только леваки, но и Социалистическая партия (а в 1988 г. несколько отрядов “народного ополчения” создали – вопреки запрету руководства – даже местные отделения Радикальной партии, еще более правой, чем социалисты). Только коммунисты отказывались от создания отдельных от Патриотического фронта им. Мануэля Родригеса партизанских формирований – и нанесли этим сильнейший удар по престижу партии в кругах противников диктатуры. Так что это не Пиночет, а сами коммунисты подорвали свое влияние в стране.

В первой половине 1988 г. в Чили было проведено невиданное число экспроприаций – 193 (то есть больше чем по одной экспроприации в день!). Миллионы экспроприированных долларов были переданы оппозиционным партиям на издание подпольной литературы. Волна антиправительственной печатной продукции просто захлестнула Чили.

Тогда же, в 1988 г., партизаны стали совершать нападения на имущество североамериканских компаний в Чили. Суммарный ущерб от этих акций до сих пор засекречен, но только диверсий на информационных сетях американских корпораций в первой половине 1988 г. было совершено свыше 40. Это было одной из причин, заставивших США оказать давление на Пиночета, чтобы он провел в октябре 1988-го плебисцит по вопросу о сохранении диктатуры (Пиночет этот плебисцит проиграл).

В 1989 г. в провинциях Линарес, Био-Био, Арауко, Талька, Кокимбо, Курико и Каутин уже существовали районы, в которых с наступлением темноты власть переходила в руки “народного ополчения”. Полиция и карабинеры боялись ночью соваться в эти районы, торговцы там платили “революционный налог” партизанам. Герилья развивалась бы в Чили и дальше, если бы в 1989 г. не состоялись всеобщие выборы, и власть Пиночета не пала.

Украина, а тем более Россия – не Чили. Мы имеем богатейшие традиции партизанской борьбы, выгодные географические условия для герильи и прозрачные границы с соседними странами, где можно устраивать партизанские тыловые базы (хочешь – в белорусских лесах, хочешь – в кавказских горах). Можно даже заранее предсказать, что как минимум в Абхазии, Южной Осетии и Приднестровье власти с готовностью помогут будущим партизанам в оборудовании баз и тренировочных лагерей. Населения у нас на порядок больше, чем в Чили. И, в отличие от Чили, где была профессиональная армия, у нас – всеобщая воинская обязанность, и опыт боевых действий есть очень у многих. И складов с оружием у нас – куда больше, чем в Чили. И охраны у них, по сравнению с Чили, – никакой. И офицеры в армии воспитывались не в Пентагоне и отнюдь не ненавидят коммунистов. И если у нас возникнет партизанское движение, подавить его нашей полуразвалившейся армии не удастся никогда (в частности и потому, что больше половины офицеров этой армии будет тайно помогать партизанам).