Известно, что мировое сообщество дало негативную оценку вопросам, вынесенным президентом на референдум 16 апреля 2000 года. Политически грамотные соотечественники, устойчивые к демократическому блуду, вообще расценили референдум как авантюру президента, его столичных советников и региональных пособников. И это действительно так. Как непосредственный участник этого навязанного президентом политического спектакля, свидетельствую: избиратели в основной своей массе референдум бойкотировали. Так, из 181 избирателя, голосование которых я технически обеспечивал как член избирательной комиссии, 16 апреля проголосовало только 28. Двадцать восемь человек за 13 часов непрерывной работы – по два чел. в час! И это не исключение, а правило, характеризирующее “активность” жителей города на референдуме “за народною ініціативою”. При таком “мощном” потоке избирателей членам комиссии впору было уснуть и ... увидеть лукавый сон – 84,5%. Именно такую активность горожан показала городская избирательная комиссия во главе с В.М.Жарковым и И.К.Темир.

Мотивы появления данного заявления, думаю, ясны читателям и не требуют пояснения. Суть его достаточно прагматична: получить достоверную информацию по двум параметрам, которые городская избирательная комиссия передала в Центризбирком. Первая – количество избирателей по списку, вторая – количество избирателей принявших участие в голосовании. В итоге эти две цифры дают процент участия избирателей в голосовании. (При участии в голосовании менее 50% зарегистрированных избирателей – референдум считается не состоявшимся.) Поэтому очень важно, чтобы в Киев ушли именно те цифровые параметры, которые указаны в заявлении. Если в Киев ушли другие цифры – налицо подлог. Упорное нежелание руководства городской избирательной комиссии показать оригинал протокола участковой избирательной комиссии N1320/45 именно 18 апреля (процесс переговоров тогда занял более четырех часов, – а итог нулевой) свидетельствует о наличии именно подлога.

К сожалению, ни прокурор города, ни прокурор Жовтневого района на мое заявление должным образом не отреагировали, а ограничились формальной отпиской, что не делает им чести. В этом читатели могут убедиться сами.

Хочу сразу же проинформировать уважаемых прокуроров: указанные документы мне не направлялись. Получил я их в один день – 12 июля 2000 г., посетив явочным порядком канцелярии обеих прокуратур (вспомнив народную мудрость: “как потопаешь, так и полопаешь”). Однако по этому поводу претензий к прокуратуре не имею. Слишком весом аргумент: отсутствие почтовых конвертов (!).

А теперь по сути ответов. Подавая заявление прокурору города, хотел и надеялся получить конструктивный ответ на просьбу “ПРОВЕРИТЬ ИДЕНТИЧНОСТЬ ЦИФРОВЫХ ДАННЫХ, ПЕРЕДАННЫХ ГОРОДСКОЙ КОМИССИЕЙ В ЦЕНТРАЛЬНУЮ ИЗБИРАТЕЛЬНУЮ КОМИССИЮ С ПРОТОКОЛОМ ОРИГИНАЛА”. Не получил. К сожалению. Это, во-первых. А во-вторых, “НЕ ВЫЯВИТЬ” нарушение Закона можно только по двум причинам: КОГДА НАРУШЕНИЙ НЕТ ИЛИ КОГДА НЕТ ЖЕЛАНИЯ ИХ ВЫЯВЛЯТЬ.

Если бы проверка со стороны районной прокуратуры была более тщательной, то проверяющие обязательно “выявили” бы, что “Протокол” предложенный господином Жарковым В.М. для идентификации подписи Заявителя появился в городской избирательной комиссии после 18 апреля 2000 г. в то время как по Закону (статья 40.) должен был появиться там “негайно”, т.е. 16 апреля или по крайне мере в первые часы суток 17 апреля. И он (протокол), безусловно, в эти сроки там и появился – только ДРУГОЙ, который нельзя было показывать Заявителю.

Если бы проверка была еще более тщательной, сотрудники прокуратуры выявили бы другой любопытный факт”: почти все члены комиссии N 1320/45 были якобы делегированы политическими партиями, в том числе и теми, структуры которых даже не созданы в городе. А о своей партийной принадлежности члены комиссии впервые узнали только на первом организационном собрании на избирательном участке. И ведь не секрет, что “партийность” этим людям присваивалась под патронатом городской власти. Много кое-чего другого, выходящего за рамки закона, можно было бы выявить при желании.

Конечно, было бы наивно ждать других результатов от прокурорских расследований. Выявить нарушение закона даже на одном избирательном участке означало бы для власти оголить всю цепь изощренных “избирательных технологий”, рожденных в недрах областных госадминистраций, требование которых прямолинейно как штыковая лопата: голосование должно быть предсказуемо для власти и управляемо сверху. Эта установка руководителями на местах была выполнена беспрекословно как в ноябре прошлого года, так и в апреле этого.

Что же делать в этих условиях народу? Прессинговать власть постоянно и всем вместе. Любое нарушение закона – повод для обращения к власти с требованием восстановить законность, пусть даже буржуазную. Бесконтрольность власти стимулирует ее движение к антинародности. Естественно, такой способ воздействия на власть не является оптимальным. Кардинально изменить ситуацию к лучшему таким способом невозможно.

Есть другой способ. В Конституции Украины записано, что “народ – носій влади в державі”. Может быть, стоит подумать: надо ли ее носить? Не лучше ли ее уронить? Чтобы освободить руки для созидательной работы с другой властью.

Р. S. Выражаю искреннее “соболезнование” Э. В. П-ву, уволенному из органов прокуратуры. Только мое заявление тут ни причем. Ну кто поверит, что всего лишь за задержку ответа сотрудника прокуратуры могут уволить с работы! Видимо, служебные разборки в прокуратуре совпали по времени с моим заявлением.