Куда забрел призрак коммунизма?
Специфика сегодняшнего этапа в развитии коммунистического движения состоит, в первую очередь, в том, что коммунизм впервые со времени своего превращения в реальное массовое движение терпит серьезное, в глобальных масштабах, поражение. Собственно, поражение было местное – его потерпела КПСС – но последствия были глобальными. Не стоит останавливаться здесь на причинах этого поражения, об этом написано много. Подчеркнем лишь то, что оно при всех субъективных (измена, перерождение верхушки) и внешних (разлагающее влияние Запада, ЦРУ и пр.) факторах, было подготовлено собственным развитием правящих коммунистических партий и социалистического общества, а точнее, отсутствием такового. Ведь социализм – это переход от капитализма к коммунизму. Соответственно, там есть элементы как капитализма, так и коммунизма. Между ними происходит жестокая борьба не на жизнь, а на смерть. При этом старому легче: старое уже есть, а новое только нарождается. Оно слабенькое, за ним не стоит опыт, привычка, традиция. Его победа – это скорее исключение, чем правило. С этой точки зрения целых 74 года социализма в условиях, когда мировая революция припоздала – это само по себе чудо. Поэтому, когда наступление тормознулось – старое закрепляется, укрепляется, грозит контратаками, а то и контрнаступлением. Старое – это есть отсутствие нового. Соответственно, любая остановка на пути уничтожения товарных отношений для социализма означает не стояние на месте, а движение вспять, к капитализму, под какими бы лозунгами оно не осуществлялось. Если же учесть, что усиление товарных отношений с некоторого времени стало в Советском Союзе еще и “лозунгом” – способом “укрепления социализма”, то горбачевская перестройка окажется вполне закономерным завершением этого процесса. Она явилась политическим оформлением свершившейся значительно ранее ползучей экономической контрреволюции. В отличие от перестройки, вину за которую можно приписать злопыхательству отдельных личностей или учреждений, этот тихий переворот был с самого начала до конца плодом исключительно благих намерений, в крайнем случае – результатом вполне благонамеренного невежества.Необходимо помнить, что марксизм – это, конечно, самое главное на сегодня, но не единственное социалистическое течение. Еще в Манифесте Коммунистической партии, анализируя тогдашнее социалистическое движение и социалистическую литературу, Маркс с Энгельсом выделяют разные формы социализма, в том числе и такие, как феодальный социализм и буржуазный социализм. К сожалению, эта классификация остается правильной и сейчас. Нередко мы встречаем людей, даже партии, которые искренне выступают против капитализма, но, дабы избежать его ужасов, призывают … вернуться назад, к “корням”, то есть к феодализму или апеллируют к разнообразным его порождениям, типа православия или ислама. Немало и тех, кто не прочь бы устроить справедливое общество, но не уничтожая частной собственности, то есть в пределах капитализма. Таких социалистов Маркс с Энгельсом и называли буржуазными социалистами.
Заслуга Маркса состоит в том, что он сумел теоретически обосновать неизбежность коммунизма из тенденций развития капиталистического общества, то есть показать его объективные основы. В этом смысле субъективность коммунистического движения в целом и каждого его участника в частности может проявиться только в том, что оно (он, она) или изучит, вслед за Марксом, капиталистическое общество и историю борьбы пролетариата против основ этого общества, или не даст себе такого труда, – и будет выдумывать свой собственный квасной (или “со спецификой”) социализм. Соответственно, коммунистическое движение либо будет направлено к истинной цели пролетариата, либо оно будет серьезно ослаблено успехами “буржуазно-социалистического” строительства.
Ничто так не вредит коммунизму, как неграмотные действия самих коммунистов. Равно как ничто так не помогает укреплению капитализма, как мероприятия по сглаживанию его противоречий, чем и занимаются пришедшие к власти или околачивающиеся возле нее немарксистские “левые” политики. Они отдают до конца всю свою жизненную энергию (совершенно бесполезно, однако) и все свое рабочее время (мартышкин труд!) для “улучшения” законов, ограниченных буржуазной, частнособственнической конституцией. Капитализму, однако, очень нужны такие политики-подпорки слева: они придают жестокому эксплуататорскому строю округлые демократические формы.
В последнее время делаются настойчивые попытки привить коммунистическому движению, с целью его ослабления, националистическую идеологию. “Садовники”, которые затевают эту операцию, скорее всего даже не подозревают, – к какому чудовищному результату это может привести. Вспомним лишь, что гитлеровцы к словам в названии своей партии “социалистическая” и “рабочая” добавили “национал-” – и получилось нечто противоположное тому, что мы привыкли связывать с социализмом и рабочим движением. И не надо недооценивать возможности этого превращения – среди сторонников УКП замечены наиболее матерые националисты.
Не хотелось бы оспаривать известного определения фашизма как “открытой террористической диктатуры”, но и останавливаться на нем нельзя, поскольку оно слишком исторически обусловлено для того, чтобы исчерпать собой все формы его проявления. Фашизм есть по своей сути “буржуазный социализм” эпохи империализма. На данный момент во всех ведущих странах Европы при власти “левые”: в Германии – социал-демократы с “зелеными”, в Англии – лейбористы, во Франции – социалисты в коалиции с коммунистами, в Италии – бывшие коммунисты в коалиции еще с кем-то. Именно эти правительства помогали Штатам в войне против Югославии. А ведь в Европе после фашистов себя так никто не вел.
Очень важно помнить, что “фашизм” – это не просто политическое ругательство , которым награждают друг друга разные партии (как в России демократы называли коммунистов “красно-коричневыми”, на что в ответ получили кличку “демофашистов”), а определенная стадия политического созревания буржуазного общества, стадия, когда оно вынуждено прибегать к “открытой диктатуре”, дабы сохранить капитализм как таковой. В этом суть, а не в тех формах, в которых выразится “открытая диктатура”. Формы могут оказаться самыми “приличными”. Зачем сажать “левых” в концлагеря, если их вполне можно нейтрализовать посредством ограничения их работы парламентскими методами в рамках буржуазной конституции, на страже которой стоит не просто “гарант” со своим Конституционным судом, а все буржуазное государство.
Для многих современных коммунистов та простейшая истина марксизма, что буржуазное государство нужно уничтожить, что невозможно использовать буржуазную государственную машину для социализма, остается тайной за семью печатями. Они уверены, что существует некое “государство вообще”, само по себе не буржуазное и не социалистическое, а просто родное, – только власть в нем сейчас плохая. Примечательную фразу обронил в интервью партийной газете один народный депутат-коммунист: “Разумеется, как и каждый политик, исхожу при этом прежде всего из интересов народа, из интересов государства”. “Как и каждый политик”, “из интересов народа”, “из интересов государства”. В каждой из этих фраз – откровенное издевательство над марксизмом, а может, и простое его незнание.
Нужно знать и помнить каждому, что задача у коммунистов достаточно тяжелая и, с точки зрения буржуазной “конституционности”, не совсем приличная – уничтожение капитализма. А эту задачу, как показал опыт (который всего лишь подтвердил известное теоретическое положение марксизма), практически можно выполнить только через насильственный слом буржуазной государственной машины.
И этого неприятного пункта на пути социального прогресса нельзя ни обойти, ни объехать на кривой парламентских или президентских выборов. Выборы – это лишь один из многочисленных способов создания спасительной для капитализма иллюзии, будто стоит еще немножко его улучшить, и он перестанет быть капитализмом, а станет социализмом. Таким способом мы уже десять лет действуем так, как будто каждые выборы, каждый сбор подписей – это и есть “наш последний решительный бой”, а потом привычно обнаруживаем, что это лишь очередной обман.
Так хватит же самообманываться. Давайте готовиться к серьезной борьбе, готовиться во всех отношениях: в теоретическом, организационном, психологическом.
Изучение марксизма, пропаганда революционных идей в широких массах и организация трудящихся для будущей социалистической революции – вот те задачи, которые традиционно стояли, продолжают стоять сегодня и будут стоять перед коммунистическими партиями, пока не будут выполнены. А если такие задачи перед какими-то коммунистическими партиями не стоят, то такие партии называются коммунистическими по ошибке.
Законопослушным можно не волноваться: мы не только не призываем свергать существующий строй, но наоборот, всячески не рекомендуем этого делать другим, пока мы к этому делу более или менее не подготовились. А готовиться к свержению строя даже буржуазные законы, кажется, не запрещают. Более того, эту работу не нужно ни от кого скрывать и, даже наоборот, в нее должны быть втянуты как можно более широкие массы трудящихся. Даже буржуазию необходимо будет вовлечь – разъяснить ей необходимость и историческую неизбежность перехода от капитализма к другому, более совершенному общественному строю. Кстати, если она окажется достаточно понятливой и добровольно передаст контроль над производительными силами обществу, то зачем ее свергать? Именно на этой оптимистической ноте и хотелось бы закончить эти заметки.
В.Пихорович