|
|
Почему?
24 августа, день фактического развала
Советского Союза, надолго останется днём
недоумения, разочарования и скорби – для одних,
днём радости и поводом неуёмных празднеств – для
других.
Тогда, в 1991 году, бесславно провалилась попытка
группы людей из числа высшего государственного и
партийного руководства СССР спасти от гибели
великую державу, первое в истории человечества
Социалистическое государство. Провалилась из-за
их нерешительности, непоследовательности,
трусости и, главное, – стремления, несмотря ни на
что, всё же совместить социалистические и
капиталистические методы хозяйствования в одной
экономике. Ведь никто из состава ГКЧП в принципе
не выступал против “нового курса” и “нового
мышления” своего, отдыхавшего тогда в Крыму,
патрона. Более того, в своём большинстве
“гекачеписты” были соратниками Горбачёва по
“перестройке” и не собирались отступать от её
“генеральной линии”.
Сегодня кто с гневом, а кто со злорадством,
спрашивают у коммунистов, – как допустили? Ведь
вы, коммунисты, тогда были у власти!
Вопрос архинеприятный, но справедливый. И никуда
от него не деться.
Для того, чтобы ответить, сначала выясним, кто
такие коммунисты. Коммунист тем (всего-то!) и
отличается от некоммуниста, что его
мировоззрение и поступки (что всего важнее)
основываются на теории научного коммунизма –
учении Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина, которое
вооружает своих последователей методологией как
познания мира, так и его практического
переустройства в направлении сознательного
развития общественных производительных сил и
производственных отношений.
Прогрессивное развитие производительных сил и
производственных отношений рассматривается как
таковое, что всё более полно развивает и
обеспечивает потребности человечества. А его
началом является ликвидация частной
собственности на средства производства (не
путайте, пожалуйста, с домом, велосипедом,
машиной, огородом, коровой и т.п.) и распределение
благ по вкладу работника в общественное
производство. Это возможно только в случае, когда
власть в государстве принадлежит трудящимся,
прежде всего рабочим, выступающим в союзе с
крестьянством. И когда функции управления не
закрепляются надолго за отдельными конкретными
людьми, будь они и из указанных социальных групп,
а распространяются на большое (в идеале
бесконечно большое) количество людей из их числа.
Такое направление развития (социалистическое)
последовательно приводит к уничтожению
антагонистических классов, разницы
(противоречий) между физическим и умственным
трудом, между городом и деревней, к
универсальному развитию личности, т.е., в
конечном счете, к тому самому “прозрачному” (по
Марксу) обществу, которое зовётся коммунизмом.
При этом все революционные трансформации
производительных сил и производственных
отношений теснейшим образом взаимосвязаны и
взаимообоснованы в своём неразрывном единстве.
Научный коммунизм ни в коем случае не является
объектом веры. (“Я верю в коммунизм! – Ну и
дурак!”), а исключительно объектом знания.
На заре формирования ленинской партии она
включала сравнительно небольшой круг
единомышленников, которые этим знанием обладали
в достаточно полной мере. И не только обладали, а
и на его основе беспрестанно расширяли и
совершенствовали понимание мира в его
историческом развитии.
Не станем лукавить. В многомиллионной КПСС это
знание уже не было достоянием большинства.
Большинством овладели лозунги. А лучше и
надёжнее, когда массы овладевают знанием.
Конституционная норма о ведущей и направляющей
роли КПСС в советском социалистическом
государстве была объективно правильной. Если
партию понимать как хранительницу и источник
этого знания для социалистического общества. Как
силу, организующую социалистическое
строительство, основанное на осмыслении
общественного развития с помощью этого знания.
Как силу, непрестанно развивающую это знание в
условиях изменяющегося бытия.
Вместо этого партийные структуры
непосредственно занялись государственной и
хозяйственной деятельностью, подменяя органы
советской власти и управления. И случилось это,
кстати, вовсе не по злому умыслу. Большую часть
социалистического пути нашей Родине пришлось
проходить в поистине экстремальных условиях.
Гражданская война, разруха, восстановление,
Великая Отечественная война, разруха,
восстановление. В такой обстановке эффективное
управление могли обеспечить только
высокоорганизованные,
высокодисциплинированные, жёстко
централизованные структуры, состоявшие из
самоотверженных людей, беззаветно преданных
единой цели. Такими и были партийные организации
и большинство коммунистов. Именно на их плечи
легла вся тяжесть организации защиты Родины и
послевоенного строительства. Партия эту тяжесть
несла достойно.
Однако забвение или, по крайней мере, ослабление
теоретической работы не могло не вызвать
перекосов в решении стратегических задач. Именно
с этим связано отступление с уже достигнутых
позиций (например, ликвидация МТС, являвшихся
важнейшим звеном в деле соединения города и села
и преодоления противоречий между ними),
недопустимое внедрение в социалистическую
экономику элементов капиталистического
хозяйствования, особенно усилившееся во второй
половине 50-х годов после т.н. косыгинской реформы.
И, тем не менее, к середине 70-х СССР по уровню (а
особенно по темпам) экономического развития был
одной из двух сверхдержав, прочно обосновавшись
в первой десятке по большинству мировых
показателей. Последовательно возрастали
производительность труда, достаток, культурный и
образовательный уровень населения.
Обнадёживающими становились демографические
показатели.
Казалось бы, что вслед за достижением устойчивой
положительной динамики экономического и
социального развития должно было следовать и
углубление социалистических преобразований.
Однако партия этот исторический шанс не
использовала. Экономические успехи и социальное
благополучие в условиях распространившегося
теоретического невежества вызвали
самоуспокоенность, нежелание каких либо
изменений – “Что ты меня в коммунизм тянешь, мне
и в социализме хорошо”.
Не принимались уже буквально напрашивавшиеся
меры по дальнейшему преодолению классовых
противоречий и движению к социальной
однородности. Напротив, социальные различия
искусственно консервировались. Так и не была
поставлена задача перехода к всеобщему высшему
образованию. Сохранялся конкурсный отбор в ВУЗы
вместо конкурсного отбора на рабочие места. Это
тормозило стирание различий между умственным и
физическим трудом, разделяя людей по этому
важнейшему социальному признаку. Неоправданно
медленно подтягивалось к уровню машинного
промышленного производства сельское хозяйство.
Вместо всё более широкого вовлечения в
управление трудящихся масс, у власти
закреплялась бюрократия, прежде всего –
партийная, от чего в своё время так предостерегал
В.И.Ленин.
Это и был самый настоящий застой, топтание на
месте, что, в свою очередь, способствовало
внедрению капиталистических элементов
хозяйствования.
В конечном счёте, пренебрежение теоретической
работой привело в 70-х – 80-х годах к утрате партией
и, прежде всего, её руководящими органами и
функционерами, революционности, а стало быть, и
самой коммунистичности, несмотря на сохранение
названия.
Главной причиной августовского (1991 года)
буржуазного переворота в СССР и развала
Советского социалистического государства стал
отказ от углубления социалистических
преобразований именно тогда, когда общество было
больше всего к ним готово, всё большее внедрение
капиталистических элементов хозяйствования,
вызванное укоренившимся пренебрежением к
теоретической основе сознательного
общественного развития – научному коммунизму.
Нельзя топтаться на полдороге к цели, да ещё и
терять путеводитель. Коммунисты должны это
хорошо и навсегда усвоить.
Сегодня задача коммунистов – познавая
объективную реальность и прогнозируя на основе
научного коммунизма тенденции общественного
бытия, предложить обществу направление его
прогрессивного развития («нельзя двигаться
вперёд, не идя к социализму» – В.И. Ленин) и
организовать рабочий класс – главный движитель
этого развития, на борьбу против системы, его
угнетающей и тормозящей общественный прогресс,
т.е. против капиталистической системы.
|
 |
